Едва открыв глаза, Сердюков увидел красотку Изабель, которая стояла с мухобойкой в руке и улыбалась. Эта жгучая латиноамериканка не говорила по-русски, но всё понимала. Увидев, что хозяин проснулся, она виновато опустила глаза.

 

- Аа, это ты, - проскрипел Сердюков. - Какого черта тебе здесь надо?

 

Он глянул на часы и поморщился. Можно было спокойно спать еще часа три. Тем более, сегодня Сердюков хотел выспаться, так как день обещал быть тяжелым: в три часа дня его ждал следователь.

 

Изабель молча положила мухобойку и вышла из комнаты. В коридорах московской квартиры было тихо. Все ее обитательницы сидели по своим углам в ожидании пробуждения Анатолия Эдуардовича. Руководительницы ведомств, департаментов, бывшие бухгалтерши, налоговые инспекторы, иностранные модели, взятые бывшим министром в аренду, очаровательные кубинки, гречанки, украинки, в отдельной комнате - немки. Ну и за черной дверью на большом позолоченном сундуке, накрытом матрасами и перинами, нежилась сама госпожа Васильева, спутница Анатолия Эдуардовича, большой специалист в государевой службе, поэтесса.

 

Сердюков неуклюже скинул ноги на теплый пол, глубоко по-бегеможьи зевнул и нажал на кнопку. Через три секунды к нему вошли три полуголые девицы с подносами, на которых празднично красовались тарелки, вазочки, кувшины, полные различных лакомств. Здесь была и черная икра, и грибная запеканка, и свежая утка в красном вине, и рыба четырех видов, и любимый салатик с черешковым сельдереем и пекинской капустой… В одном из запотевших графинов приятной кислинкой отдавал гранатовый сок.

 

Хозяин почесал волосатую грудь, вновь зевнул (но уже не так широко), небрежно накинул на плечи халат и призывно махнул рукой. После этого жеста девицы приблизились к нему и поставили завтрак.

 

«Сумма ущерба от мошенничества в Министерстве Обороны возросла в два раза, - донеслось из плазменного ящика. - Теперь она составляет почти семь миллиардов рублей. Об этом сообщили в Главном военном следственном управлении СК России».

 

Сердюков, обсасывая тунца, невольно разулыбался. Семь миллиардов рублей он мог спустить за один трехнедельный отпуск… 

«Экс-министр Анатолий Сердюков, без которого, по мнению многих аналитиков, подобные махинации были бы невозможны, по делу «Оборонсервиса» пока проходит только свидетелем».

Воодушевленный «свидетель» схватил кувшин с соком и начал пить. Алая терпкая жидкость проникала в хозяйское брюхо пол-литровыми глотками, также витамины текли мимо рта - на живот.

В этот самый момент в хозяйскую комнату вошла госпожа. Она хлопнула в ладоши - и полуголые девицы исчезли. 

 

- У меня один вопрос: у тебя когда допрос? - по привычке срифмовала она.

 

- Чего?! - поперхнулся Сердюков. - Типун тебе на язык! Какой допрос? Я свидетель… Я видел, как воровали, но сам не воровал.

 

- Я больше не могу жить в этой клетке, - вскинула руки госпожа. - Есть бастурму, пить чилийское вино, смотреть на эти картины… Хочу назад… Как раньше. Ты помнишь, как мы жили? Помнишь наш юрфак, а? А буфетные котлеты? - при упоминании котлет Сердюков сверкнул глазами на свою спутницу, как тасманский дьявол. - Ты знаешь, памятуя о нашей молодости, я написала стихотворение.

 

Пока она читала, бывший министр смотрел на большой портрет Путина, висящий на стене. И так ему стало паршиво, так муторно, что где-то под щеками собрались слезы. 

 

- Ну, как?.. - грустно спросила госпожа. Она всем своим видом была похожа на безумную, сумасшедшую женщину. 

 

- Очень даже хорошо, - кивнул Сердюков. - Очень. Пойду собираться.